Мир вступил в период глобализации. Этот непреложный факт трактуется зачастую как результат деятельности глобальных игроков -- крупных транснациональных корпораций, однако крупные корпорации, скорее всего, просто действуют в русле тенденции, оседлав ее в собственных интересах. Позиция наиболее развитых стран мира не может радикально отличаться от мнения и интересов их крупнейших экономических агентов, что, как следствие, определяет содержание этих стран политики, направленной, в данном случае, на сознательное и целенаправленное содействие глобализационным тенденциям.

Однако, в отличие от экономических игроков, главным для которых является увеличение прибыли, государства во внутренней и во внешней политике оперируют иными, производными понятиями, обобщенно-символическими ценностями. Но нетрудно понять, что ключевое понятие «свобода», используемое западным (в политическом смысле) миром, является проекцией прежде всего принципов экономического поведения. В основе рыночного экономического поведения лежат три постулата, действующие, что называется, неслитно и нераздельно: незыблемое право собственности, свобода в принятии экономических решений, моральные нормы. Иными словами: я как законный хозяин имею право делать со своими деньгами все что захочу, но при этом буду строго соблюдать договоренности.

Для всех ли в мире приемлем образ жизни, основанный на вышеперечисленных постулатах? Для значительной части населения, безусловно, да. Есть, однако, одна большая, влиятельная и динамично растущая группа, которая не только не совпадает с подобным императивом, но и имеет свой глобальный проект. Вопреки напрашивающемуся ответу, что эту группу составляют китайцы, констатация будет иной: это мир Ислама. 

Китайцы, как, впрочем, и японцы, несмотря на свой большой экономический потенциал, не имеют глобального проекта. Они вполне овладели западными технологиями бизнеса, но мировоззрение их остается сугубо национальным. Вывод этот основывается на многократно проверенных экспертных оценках. В качестве дополнительного доказательства приведу еще одно соображение. Япония давно дозрела до серьезной международной экспансии, которая по определению не может иметь исключительно экономического содержания, но не делает этого, предпочитая балансировать на грани банковского краха и сосредоточенно вглядываться в себя. Более того, период, когда японцы скупали американские корпорации и американскую недвижимость, ни во что масштабное не отлился: часть недвижимости снова продана, а медиакорпорации как производили типично американские фильмы, так и производят. За импульсивными действиями разбогатевших островитян не было продуманной стратегической линии поведения, несмотря на внешние признаки ее наличия.

Ислам, напротив, имеет стратегию, которая опирается на постулат, что ислам -- величайшая религия мира, вненациональная и глобальная по определению. Точно так же, как Христианство, Ислам претендует на Истину, а значит, на исключительность в обладании этой Истиной. Ислам -- это еще один глобальный проект, который накопил или думает, что накопил, достаточно сил, чтобы начать практическую реализацию проекта.

Ислам альтернативен западному проекту глобализации. И речь идет не только о другой идеологии. Он альтернативен, что может быть еще важнее и в смысле экономического поведения. Как известно, в Исламе содержится прямой запрет на плату за пользование деньгами, ростовщичество, или, говоря банковским языком, на использование ссудного процента. Вследствие этого предприниматель не может делать с деньгами все, что ему заблагорассудится. Запрет на ссудный процент принципиальным образом изменяет место и роль финансового капитала в глобализационных процессах, семантическое наполнение понятия «свобода» тоже становится иным, и именно это обстоятельство определяет существенную часть культурной коды, препятствующей восприятию исламским миром западного образа жизни.

Замечу, что коммунистический глобальный проект в этом смысле также был альтернативен западному, поскольку в его идейной основе было отрицание капитала. Однако коммунистического проекта больше не существует, и на передний план выходят системы, основанные на гораздо более древних и устойчивых архетипах. 

Основные противоречия нового века будут возникать между двумя альтернативными проектами, ставящими перед собой глобальные цели, -- западным и исламским, они носят мировоззренческий характер, а в этой сфере, как совершенно справедливо определяла советская политология, мирного сосуществования быть не может. 

Современные США, лидер и инвариант западного проекта, по-прежнему могущественны в военном отношении, чем и стараются воспользоваться в превентивном порядке, однако бессильны в отношении факторов иного рода -- демографических, морально-политических, этносоциальных, этнокультурных. Единство территории государств сегодня нарушается не за счет внешнего военного воздействия, а изнутри, в силу изменения этнического состава. Из этого вытекает ряд принципиальных моментов, касающихся как самого понятия «безопасность», так и принципов военной организации и форм вооруженной борьбы.