Очередное ЧП в армии: еще свежа в памяти трагедия, произошедшая с солдатом-срочником из Барнаула Евгением Сулоевым в одной их воинских частей в Кабардино-Балкарии, как стало известно еще об одном страшном случае.

22 декабря барнаульский парень Олег Молодцов, призванный на службу в армию в осенний призыв 2007 года, отправился в составе команды в Хабаровск. А в начале февраля 2008 года родителям парня - Ольге и Игорю Молодцовым - представители воинской части доставили гроб с телом сына. Журналист «Вечернего Барнаула» Тамара Попова сообщает подробности.

Родители говорят пока лишь о том, что видели своими глазами, - заплывшую, с черно-фиолетовыми, как очки, глазами, и страшным, прямо через край швом, голову сына с дырой в левом виске. Ее происхождение представители войсковой части попытались объяснить тем, что он упал на дерево при падении. Однако родственники Олега в это не верят.

Диалоги из «санатория»

Пока же известно наверняка, что 20-летний Олег начал службу в в/ч № 12068, во второй учебно-медицинской роте. У него были отсрочки по состоянию здоровья из-за проблем с желудком и малого веса - при росте 1 метр 77 сантиметров он весил всего лишь 50 килограммов. Но прошлой осенью его все-таки призвали, успокоив родителей, что отправится он в медицинскую роту, почти что в санаторий, да еще и под присмотр врачей. Ни родители, ни сам Олег не возражали – парень должен служить Отчизне, это нормально. Если бы знать, что произойдет вскоре…

Почти месяц после отправки они не получали вестей от сына. Это тем более тревожило, что знакомые, отправившие своего мальчика в это же время, уже через несколько дней получили сообщение от командования: доехал нормально, все в порядке, не тревожьтесь. Первое письмо от Олега пришло 16 января, в этот же день он впервые позвонил маме из части с чужого мобильного, потому что телефоны есть только у сержантского состава, солдатам они не полагаются. Ольгу сильно напугал тот разговор с сыном: закаленный 20-летний парень плакал в трубку, как дитя:

- Мам, если будут звонить, скажи, что у нас большой долг за квартиру, нет денег, потому что вы с отцом сидите без работы.

- Сына, тебя там обижают?

- Нет, не обижают. Просто скажи так, мне очень нужно приехать домой, а там уж я от них откуплюсь.

Этот диалог повторился снова 18 и 20 января. «Вымогали деньги, из-за них и убили нашего мальчика», - это версия Молодцовых, их друзей и всех, кто знал Олега.

Когда пришла страшная телеграмма, Ольга начала звонить в объединенный военкомат Ленинского и Индустриального районов. Дежурный, несмотря на выходной, связался с Хабаровском, где смерть солдата подтвердили, сказав, что он упал с крыши при чистке снега. Представители части, доставившие тело мальчика в Барнаул, напирали на то, что он был в последнее время в сильной депрессии. При этом оказалось, что никакого снега в Хабаровске нет, а Олег упал не с крыши, а с пожарной лестницы. Сослуживцы Олега офицеры части выдавали совершенно иную версию: выпрыгнул из окна второго этажа. Игорь недоумевает: если бы у сына были мысли о суициде, они бы проявились и раньше, до призыва в армию, седьмой этаж их барнаульской квартиры подходит для него больше, чем окно казармы. Сходятся все только в одном. 2 февраля на утренней проверке в 7.30 Олег был в строю. А дальше начинается путаница, хотя в свидетельстве о смерти зафиксировано, что она наступила в результате падения с крыши трехэтажного здания.

Олег был худым, но отнюдь не слабым. Автослесарем был классным, и как только началась практика в его родном училище № 20 , педагоги сразу поняли, что руки у их воспитанника золотые. Он работал до самого призыва, помогая матери с отцом. Любимая его фраза: «Мам, я решу свои проблемы сам». К ней и прицепились представители части у гроба мальчишки, выспрашивая у друзей Олега: «Так значит, он был скрытным?». Один из них, Павел, несколько раз им отвечал: «Нет, он был открытым и добрым человеком, просто не любил взваливать свои трудности на родительские плечи». Не укладываются пока в версию самоубийства, удобную для войсковой части, и другие страшные подробности. Молодцовы изучают пока печальную судебную практику и понимают, что суда все равно не избежать: силовики ох как не любят сор из избы выносить. Последнее письмо от Олега они получили в тот день, когда сын уже дома был в гробу. Его Игорь показывал специалистам-почерковедам из нашего медуниверситета: обычное, солдатское, ничто в нем не указывает на неуравновешенность психики писавшего. Он не успел познакомить папу и маму со своей девушкой. Они знают лишь, что ее зовут Тамарой. Собираясь в армию, Олег не торопил события, успокаивая мать: «Обязательно познакомлю. Приведу и скажу: мама, это моя жена». Младшему брату Олега, Дмитрию, скоро исполнится восемнадцать. В армию, по закону, его теперь не призовут. Один он у бедных родителей остался, с них и одного убитого сына на всю оставшуюся жизнь хватит.

Меняются имена, даты, номера войсковых частей, но сквозной сюжетной линией страшного армейского сиквела проходит такая нелепая в мирное время правда: барнаульские мальчики продолжают гибнуть в армии и даже на призывном пункте. Сценарий повторяется вновь и вновь. Так было с Женей Сулоевым, с Артемом Краснокутским, то же дикое дежа вю повторилось сейчас. Человека нет в живых, а военные, открестившись на всякий случай, делают предсказуемый и тривиальный в такой ситуации ход, озвучив версию самоубийства: не виноватые, мол, мы. Молодцовым, скорее всего, предстоит пережить тяжкое и длительное расследование. Отец погибшего солдата, Игорь, уже сказал, что пойдет до конца, чтобы узнать, кто убил его сына. Дело взял на контроль юрист Хабаровского правозащитного центра Павел Шмаков, «Вечерка» связалась с ним по телефону. Павел Борисович дело Олега Молодцова назвал «делом номер один» и обещал информировать редакцию, как только в расследовании произойдут какие-то подвижки.

Из письма убитого солдата: «Здравствуйте, родители. Служу я в городе Хабаровске. За полгода выучат меня на санинструктора. 3 февраля будет у нас присяга. Вроде все пока нормально, привыкаю. Насчет телефона: их у нас по прибытии в часть изъяли, а симка у меня. Насчет питания хорошо, кормят три раза в день и очень хорошо. Всем привет. Не забывайте, Олег».

Как уже сообщало ИА “Амител”, в конце января в Нальчике (Республика Кабардино-Балкария) состоялось первое судебное заседание по делу о гибели при странных обстоятельствах барнаульского солдата-срочника Евгения Сулоева. По мнению родственников погибшего, этот суд стал только подтверждением того, что барнаульский солдат не совершал самоубийства, а стал жертвой произвола старших по званию (статья 110 УК доведение до самоубийства).

Напомним, ЧП произошло 15 сентября прошлого года. За 1,5 месяца до “дембеля” Евгений Сулоев был найден повешенным на стройке военной части. Его труп висел на рукаве мужской сорочки. Вскрыв цинковый гроб, родные увидели страшную картину: тело Евгения было в синяках и ссадинах, а на затылке обнаружилась сильно поврежденная область. Чтобы подтвердить следы избиения, родители потребовали эксгумации, но им отказали.